Юрий Ценципер - Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

Ознакомительный фрагмент

Когда пришли братья, они застали следующее: у двери лежала убитая мышь, я на маминой кровати, исплакавшаяся и обессиленная, рядом напуганная мама.

На другой день Ленька мне сказал, чтобы я не ходила в школу, он скоро принесет много денег. В этот день он не пошел на работу, вместо этого они с Толькой пошли на мост через Западную Двину. Ленька разделся и предложил за деньги спрыгнуть с моста. Толька собирал деньги и стерег вещи, а Леонид несколько раз прыгал. Это был высокий большой мост, по которому ходили трамваи. Они принесли деньги, мы купили хлеба, молока, еще что-то из продуктов и маме лекарство.

Из дневника Аси Ужет:

1925 г., 17 апреля

Опять вечер, опять тоскливое настроение, опять одна дома, опять мама чувствует себя неважно. Да обо всем, в чем не буду разбираться из окружающей меня обстановки, обо всем хочется сказать “опять”, потому что все похоже одно на другое, один день на другой, как пара ног у человека. От безделья философствуешь слишком много. Написала “безделья” и рассмеялась, на самом деле кто скажет, что я бездельничаю, все меня жалеют, что я слишком много работаю, и правда: стирка, уборка, уход за мамой, печка и т. д. и т. п. приводят к тому, что так кости ноют, что вчера легла и подняться не могла.

За последнее время упадническое настроение бывает у меня очень часто, я ненавижу себя в такие минуты, но не всегда сейчас же могу его в себе побороть. И в самом деле, никто из ребят не знает, до какой степени мне тяжело. Я знаю, что должна отсюда уехать, уехать в Москву, во что бы то ни стало. Иначе я пропаду, я это чувствую. Но я знаю, что уехать не могу, не потому, что меня не пускают. Если надо будет, у меня хватит силы порвать с домом, но ведь уход за мамой лежит на мне, больше некому, а мама очень и очень больна, нет уже сил, поэтому и плакать в последнее время так часто хочется. Если уж я начала плакать, то это что-нибудь да значит, т. к., по крайней мере до этого года, никогда не плакала.

1925 г., 24 апреля

Последние дни настроение довольно хорошее, бодрое, способствует ему чудесная погода – кажется, весна пришла, а у меня всегда весна в мае – много бодрости, веселья, только бродит у меня в душе, часто против воли.

На днях в политшколе во время наших занятий “живая газета” техникума ворвалась в нашу комнату.

Потом один парень стал играть полонез Шопена, а на меня ничего так не влияет, как музыка, музыка может заставить меня убить человека, а часто влияет как на собаку – выть хочется. Задорное, боевое настроение понемногу утихает, и в конце концов так давить что-то начало, что я ушла домой.

1925 г., 1 мая

Сегодня один из моих самых любимых праздников, веселый звонкострунный, ожидала его с большим нетерпением. Вчера целый вечер ходили с Зиной по улицам, пели, смеялись. В городе было очень торжественно. Несмотря на то, что за 8 лет можно было уже привыкнуть к ярким лозунгам, знаменам, факелам и т. д. и т. п., меня все это очень будоражит, хочется быть со всеми ласковой, простой, искренней… Пришла домой и сама не знаю, что со мной: грызет тоска и места себе не нахожу.

Я часто ругаю себя за то, что так люблю своих друзей и вообще почти что всех людей. Я же люблю их, как жизнь, и так привязана к ним, из-за этого тоже много переживаю. Мне многие говорили, что я удивительно легко и хорошо схожусь с людьми, а, между прочим, я часто думаю, какая я со своим внутренним миром от них далекая, как они все меня мало знают. Много неприятностей мне доставляет то, что люди, которые меня любят, видят во мне только хорошее. А люди, которые меня не любят, видят во мне только плохое. Очень многие говорят, что я самоуверенная, слишком я знаю себе цену. Они не знают, как часто я себя ненавижу, как часто я над собой смеюсь, какая у меня вечная борьба моих двух внутренних голосов – голоса разума и голоса натуры.

Думаю скоро подавать заявление о приеме в комсомол. Я много думала над этим и пришла к убеждению, что могу это сделать. Не знаю, вполне ли я подготовлена, – об этом будут судить другие, но ответственность я буду чувствовать, а, по-моему, это самое главное.

Бронька из всех моих друзей – самая близкая. Она мне дорога как тип настоящей комсомолки.

Из воспоминаний Аси Ужет:

Летом 1925 года в моей жизни произошли большие изменения. После долгих уговоров, угроз, истерик со стороны мамы и молчаливого страдания папы я осталась в Витебске (“временно”), а родители уехали в Юзовку, которая потом стала Сталино. На этом закончилась навсегда моя жизнь в семье. Устроился там на работу отец, пошел в ФЗУ Толька, и вскоре (ему было 14 лет) стал работать на металлургическом заводе, в кузнечном цехе. Леонид вскоре ушел в армию и возвратился из нее тоже к родителям. Там и жили они все до войны. Там и женились братья.

Я осталась одна в Витебске. Поселилась у знакомых. Семилетка была закончена, друзья по школе постепенно терялись. Часто мне вспоминается наш прощальный вечер, напутствие нашего учителя математики Льва Давыдовича. Это был маленький, плохо одетый и плохо по-русски говоривший еврей. Добрый, умный, все понимающий человек. Мне он сказал: “Вы уже очень умная, очень способная, но вы хотите ничего не делать и все знать”.

Мы забрались в наш класс, потушили свет, прижались друг к другу, пели песни, вспоминали наше голодное, веселое, озорное детство. Читали стихи свои и чужие. Этот вечер был расставанием с детством.

Вскоре я устроилась курьером в ЦРК № 1[1] – так назывался большой, недавно открытый магазин. Получала 12 рублей в месяц и так жила целый год. Мои обязанности вначале были простые: рано утром, до открытия магазина, я должна была ехать на извозчике на колбасную фабрику, получать там колбасу и везти в магазин. Там я увидела, как делали тогда колбасу, как чистили грязные, вонючие кишки, в которые набивали фарш, обработанный босыми ногами рабочих. Позже, когда я стала работать ученицей продавца в колбасном отделе, я, голодная, не могла есть колбасу. В магазине у меня был враг, которого я очень боялась, – здоровый рыжий рабочий Петька, который целый день подстерегал меня, где бы прижать, обнять, облапать. Ах, как я его боялась, как ненавидела!

Магазин был расположен недалеко от Замковой горки, где находился техникум. Учащиеся часто приходили в магазин, здесь я познакомилась со своей первой любовью, Васей, а также с Семеном Богуном, который сыграл немалую роль в моей жизни.